Интересно, конечно, наблюдать за жизнью баварцев, а иногда и участвовать в ней посильно, поглощая пиво под сосисочный салат. Однако ж не пивом единым жива Бавария, и её природные достопримечательности интересовали нас не менее, чем архитектура с историей. А потому направились мы в национальный парк Берхтесгаден, где располагались сразу несколько достопримечательностей — и природно-исторических, и просто природных.

1.

В бинокль Берхесгаден выглядит таким близким...

По пути, конечно, не смогли обойтись без приключений. Ехать далеко, навигатору сообщили, куда нам надо, ну, и поехали, ему, навигатору, лучше знать, как туда добраться. Едем себе, никого не трогаем, и внезапно въезжаем в Австрию. Нам не впервой, конечно, но дело осложнилось множеством указателей «вы сейчас въедете на платную дорогу, и лучше бы вам оплатить проезд, а то хуже будет». И про транзитный проезд что-то по немецки написано, но мы ж академиев не кончали. А нам по той Австрии ехать было 10 минут ровно, дольше разбираться, как тут эти дороги оплачиваются, и вон про транзитчиков на знаках чего-то пишут, может, нам не надо платить, а может и надо, в общем, пока думали — выехали уже из Австрии снова в Германию, и слава Кришне, штраф за неоплаченное пользование платной дорогой в Австрии — что-то около 150 евро, по-моему. Въехали в Берхтесгаден, попетляли по серпантину, и на высоте 950 метров над уровнем моря оставили машину на парковке. Дальше дорога для простых водителей кончалась, и они передавали эстафету водителям непростым.

Следующие 700 метров подъёма мы должны были преодолеть в туристическом автобусе, подвеска которого оборудована для передвижения по горному серпантину. Автобус может по команде водителя наклоняться то на один бок, то на другой, и это облегчает вождение по дороге, уклон которой, как мне кажется, зачастую пересекает отметку в 30˚, а количество поворотов на 180˚ и вовсе бессчётно.

Неудивительно, что водители здесь работают только специально обученные; и гоняют они на этих дорогах так, что дух захватывает. Вестибулярный аппарат обычного водителя устраивает панику в каждом повороте, совершенно точно предвещая падение вниз, но аппарат-то натренирован на обычную динамику машины, у которой все четыре колеса находятся в одной плоскости относительно кузова.

Выходим на автобусной парковке, проходим метров сто по туннелю, вырубленному в толще горы, к лифту, который несёт нас вверх ещё на 120 метров, выходим из лифта и...

2.

Вопреки распространённому заблуждению, самая высокая точка — это не вершина горы. Самая высокая точка — это кончик антенны на крыше того, что стоит на вершине горы.

Перед нами Кельштайнхаус.

Это шале, более известное под названием «Орлиное гнездо», было подарено Адольфу Гитлеру, когда тому стукнул полтинник. Подарок, прямо скажем, королевский. Одна только прокладка дороги к нему обошлась в 150 миллионов евро, если считать современными деньгами.

Немцы глубоко осознают свою ответственность за Вторую мировую. Наказание за пропаганду нацизма и использование нацистской символики в Германии — штраф до 21000 евро плюс заключение на срок до пяти лет. А потому они сделали всё, чтобы это место меньше всего ассоциировалось с Гитлером. Это просто красивая природная достопримечательность с кафешкой на вершине, а то, что камин из красного мрамора был подарен Гитлеру Муссолини — так кто ж нынче помнит такие подробности.

3.

Здесь мы можем наглядно наблюдать, что гора в основном состоит из камня.

Соседние горы были закрыты облаками, но это только украшало пейзаж. Туда-сюда шныряли туристы, обходившие вершину по круговому маршруту — весьма, надо сказать, непростому, мы на него с фототехникой не пошли.

4.

Ненене, Дэвид Блейн, объектив нам дороже.

5.

Как часто мы смотрим в бинокль, и как редко мы смотрим на него.

6.

На обратном пути я прям вот видел границу между дождём и не-дождём.

На вершине мы пробыли недолго, благо это место было далеко не последним в Берхтесгадене из тех, что мы планировали посетить в тот день. Спустились тем же маршрутом и, с некоторым облегчением, поехали на озеро.

7.

Экологически чистый спасательный круг

«Кёнигзее» дословно означает «Королевское озеро»; впрочем, происхождение этого топонима полагают весьма спорным. Это озеро считается самым чистым в Германии, и по этой причине передвижение по нему разрешено только на лодках с электроприводом, ну или вёсельным плавсредствам.

8.

А внутри сидит кондуктор и по пути играет на трубе, серьёзно.

Погода хмурилась, и небольшой дождик то начинался, то заканчивался, но это не могло смутить тех, кто плыл в электрошлюпке на другой конец Королевского озера.

9.

В Германии тоже бывают неожиданные перебои в предоставлении коммунальных услуг. Например, пока мы были на озере, на время выключили солнце.

10.

К тому же, похоже, где-то образовалась протечка.

По дороге нам встретилась одна из главных местных достопримечательностей — церковь какого-то святого, то ли Бартоломея, то ли Варфоломея, мы так и не поняли толком, по причине равнодушия к культовым постройкам. По той же причине мы не стали её посещать, несмотря на то, что именно на этой остановке лодку покинуло две трети пассажиров.

11.

Будто грибки, украшающие торт, сбились в кучу.

Наконец, мы приплыли к южной оконечности озера и вышли на конечной остановке. Узкий перешеек земли отделял нас от цели нашего путешествия — озера Обер.

Когда мы весной 2011 года сидели дома и готовились к этому путешествию, жена смотрела на фотографии озера Обер и томно вздыхала: «Ах, душа моя, если бы только возможно было остаться нам одним среди этой нетронутой природной красоты...» Ну, может, не совсем такими словами, у меня вообще память плохая, как смог, так воспроизвёл. В любом случае, ежу было понятно, что остаться одним на озере Обер решительно невозможно — туристов там нет разве что ночью, но тогда и лодки не ходят. Что ж, мы не всегда имеем то, что желаем, и мы двинули к озеру в сопровождении различных немцев, голландцев и прочих англичан.

12.

Таинственная надпись "ksushik.com" и здесь преследовала нас на каждом шагу.

Озеро действительно превосходило все наши ожидания, пейзаж вызывал желание выкопать землянку и прямо там и жить, мы осматривались, фотографировали, ели какие-то захваченные по дороге булочки, как вдруг нас накрыл ливень. Не дождичек, как это частенько бывало в Германии, а полноценный качественный ливень, когда поставишь на землю пустое ведро, и через пару минут оно уже полное. Нежных голландцев и немцев сразу смыло, они убежали куда-то в сторону ближайшего кафе, привычные к дождю англичане держались чуть дольше, но такие потоки и их не оставили равнодушными, и они отступили вглубь континента. И только мы с женой, два Russische Touristen, которым было глубоко плевать на все природные катаклизмы, остались на озере совершенно одни.

13.

Возможно, в том домике и были люди, но мы туда не плавали, не знаем.

Наверное, это был бы самый подходящий момент, чтобы предложить руку и сердце, если бы я этого не сделал значительно раньше. Мы и озеро Обер в звенящей тишине, нарушаемой только шумом дождя. Бойтесь мечтать, мечты сбываются.

14.

А так и не скажешь, что сильно намокли.

До ближайшего кафе, в котором к тому времени уже грелись немцы и голландцы, мы добрались промокшими абсолютно насквозь. Выпили чего-то горячего, и не один раз, в соседней сувенирной лавке очень своевременно купили два дождевых плаща (дождь как раз кончился), и двинулись в обратный путь.

15.

Из-за леса, из-за гор ВНЕЗАПНО ОБЛАКО

По дороге познакомились с совершенно мокрой альпийской коровой, из молока которой якобы делается шоколад Милка. Корова сказала, что про Милку ничего не слышала, и вообще, она даёт молоко, а не глутамат натрия.

16.

Пользуясь случаем, хочу передать мууууууууу

Назад плыли тем же маршрутом, в привычной уже электролодке. Церковь, остров, горная вершина Ватцманн — всё уже казалось знакомым и родным.

17.

Ливня, конечно, уже не было, но дождик периодически капал.

Не знаю, нарушали ли мы законодательство Австрии на пути обратно, равно как и не знаю, нарушали ли мы его не пути туда. Берхтесгаден, Кёнигзее и даже малоинтересный Варфоломей оставили нам массу впечатлений и воспоминаний, о которых мы взахлёб говорили всю обратную дорогу, уже не обращая такого внимания на красные австрийские знаки с непонятным упоминанием транзитчиков.

18.

19.

20.

21.

No, как говорится, comments.

Но больше всего мы, конечно же, запомним нашу прогулку у популярного туристического места, озера Обер, в полном одиночестве, потому что не каждый день внешний мир в столь явной форме напоминает тебе о том, что всё в твоих руках.

Лучше гор, как известно, могут быть только горы, на которых ещё не бывал, и на следующий день мы отправились в городок Гармиш-Партенкирхен, по дороге тренируясь выговаривать его название. И снова наш путь лежал через Австрию, но на этот раз обошлось без платных дорог. В городе Гармиш-Партенкирхен (если я буду часто повторять его название, к концу повествования вы его тоже запомните и научитесь выговаривать), нам нужен был вокзал и поезд.

22.

Не видать ли поезда?

Поезда там ходят нечасто, и тем больше нервов доставил нам ремонт дороги прямо перед поворотом на вокзал, из-за которого нам пришлось искать разворот и парковку в другом месте. Чуть не опоздали.

А поезда с вокзала в городе Гармиш-Партенкирхен ходят непростые. Рельсовый путь состоит из трёх рельсов — те, что по краям — как у обычного поезда, а за средний рельс локомотив цепляется зубчатым колесом. Это позволяет поезду карабкаться в гору с большим уклоном.

23.

Это просто мечта Анны Карениной какая-то.

Да-да, на самую высокую гору Германии — Цугшпитце — идёт поезд. Он всего четыреста метров не доходит до вершины, высота которой — 2962 метра над уровнем моря. Но это ещё не самое интересное. Самое интересное — это то, что идёт он не как идут все нормальные дороги — серпантином вокруг горы — а протыкает гору насквозь туннелем длиной 4.5 километра. Дабы добить тех, кто уже и так находится в шоке от описанного, добавлю, что эта железная дорога была построена в 1930 году.

24.

На самом деле тут две разные фотографии, но пока это поймёшь — можно мозг сломать.

Итак, мы погрузились в поезд. Поезд, до того, как нырнуть в толщу горы, останавливается ещё на нескольких станциях, подбирая пассажиров. На одной из этих станций в поезд погрузилась весёлая компания крупных баварских бюргеров с какими-то кирками и мотыгами, одетых в традиционные баварские цвета — белые рубашки и зелёные штаны. На головах у них были зелёные баварские шапки, и, если бы не весьма потрёпанный вид бюргеров, мы бы решили, что они являются частью какого-то развлекалова для туристов, а так мы подумали, что это что-то типа местных землекопов, тихо поприкалывались на тему того, что они похожи на гномов-переростков, и с интересом наблюдали, как они по-свойски общаются с машинистом — они тут явно не впервые ехали.

Поезд нырнул в толщу горы, продвигаясь под большим углом со скоростью ровно 20 км/ч (я видел спидометр в кабине машиниста). В туннеле темнее, чем в московском метро, интересно, но смотреть не на что, но внезапно поезд остановился посреди нигде, вокруг — полная темнота, и непонятно, с чего вдруг нам здесь останавливаться. Машинист поднялся со своего места, открыл дверь в вагон, открыл дверь кабины, и бюргеры в зелёных шапках вышли в туннель.

Сказать, что мы охренели — это сильное преуменьшение. «Что это было?» - шёпотом спросила жена. «Это горные гномы, они здесь всегда выходят», - как можно спокойнее выдавил из себя я.

Машинист закрыл двери, и поезд поехал дальше. Мы так и не узнали, что это было, а я и не хочу узнавать — мне приятно думать, что однажды в баварском поезде я встретил настоящих горных гномов.

И вот, наконец, поезд выскочил из туннеля. Мы были на плато на высоте 2600 метров, и нам предстояло ещё немного подняться по канатной дороге, чтобы достичь вершины.

25.

"Кафе принимает заказы на организацию банкетов, свадеб, народных гуляний. Всем гостям иметь при себе альпинистское снаряжение."

Вершина Цугшпитце — это не просто самая высокая точка Германии. По самой вершине проходит граница между Германией и Австрией. Наверное, раньше тут был какой-то погранпереход, а сейчас можно ходить по оборудованной площадке на вершине горы, оказываясь то в Германии, то в Австрии. На вершине холодно, но всегда можно спуститься по лестнице в кафе, окруженное сувенирными магазинами, причём кафе есть и на австрийской стороне, и на немецкой. Разумеется, для тех, кто неспособен преодолевать лестницы, имеется лифт для инвалидов.

26.

Казалось бы, при чём тут горы?

27.

Собаки на такой высоте тоже водятся, оказывается.

28.

Портрет горного свина как бы намекает, что мусорить нехорошо. Поэтому никто и не мусорит.

За столько постов о Германии я ни разу не рассказал об инвалидах, а зря.

Ещё приехав в Берлин, мы удивились количеству инвалидных колясок на улицах. Что здесь случилось — обилие вредного производства, техногенная катастрофа, извержение вулкана? Мы никогда не видели столько инвалидов в России. Лишь поближе познакомившись с немецкой действительностью, мы поняли. Инвалид в Германии — не просто полноценный член общества; это, можно сказать, почётный титул. Третий Рейх славился не только своим непримиримым отношениям к евреям, инвалидов тогда тоже, мягко говоря, недолюбливали, и сейчас Германия делает всё, даже, если это возможно, «слишком всё», чтобы загладить свою вину. Станции метрополитена, туалеты на автозаправках, музеи, автобусные остановки, подземные парковки, лифты в четырёхэтажных (!) жилых домах — абсолютно всё оборудовано таким образом, чтобы инвалид не чувствовал себя хоть в чём-то стеснённым. А потому инвалиды ездят на трамваях, посещают торговые центры, музеи и речные прогулки, и именно поэтому мы видели их такое множество. Российские же инвалиды просто сидят дома, ведь даже просто выйти из подъезда — это уже большая проблема. А там — яма, бордюр, колдобина, нерегулируемый переход, и лестница на входе в троллейбус. Какие уж тут речные прогулки.

Вот и на вершине Цугшпитце, в самой высокой точке Германии, оборудован лифт для инвалидов, чтобы они могли беспрепятственно посещать эту достопримечательность, и созерцать незабываемые виды, открывающиеся с безопасной огороженной площадки на самом верху.

29.

Горы.

30.

Горы.

31.

Горы.

32.

Горы.

33.

Не надоело? Ну вот вам ещё горы.

Гуляя по площадке, мы обнаружили наших старых знакомых — альпийских галок, но на сей раз они были многочисленны и прожорливы. Дважды нам пришлось бегать в австрийский буфет за булочками, чтобы хоть немного удовлетворить их аппетит.

34.

Галки на австрийской стороне чуть менее причёсаны, чем на немецкой.

35.

Мы не стали предлагать австрийским галкам немецкий хлеб — мало ли что, международный скандал, то, сё. Пришлось купить булочку в австрийском буфете.

36.

Теперь, когда я смотрю на герб Германии, мне начинает казаться, что на нём ни фига не орёл.

Нагулявшись по вершине и основательно замёрзнув, мы отправились в обратный путь. На сей раз мы воспользовались не поездом, а канатной дорогой, которая перенесла нас к озеру Айбзе, расположенному на высоте 1000 метров над уровнем моря.

37.

Вот эта клякса и есть озеро Айбзе.

38.

Но на самом деле это охренительно красивое озеро.

Особо отчаянные немцы даже купались в озере, несмотря на то, что вода была ужасно холодной. Хотя, возможно, это снова были голландцы со своей чудо-травой.

Недалеко от Айбзе мы снова сели на знакомый поезд и поехали обратно в Гармиш-Партенкирхен. Несмотря на посещение австрийского буфета, мы жутко проголодались. Видимо, посещение буфета на территории Австрии не засчитывается на территории Германии.

39.

Здесь, кстати, тоже домики разрисовывают.

Поплутав по улочкам этого небольшого городка (который, напомню, называется Гармиш-Партенкирхен), мы нашли уютный ресторанчик, который оказался семейным предприятием, и уготовал на нашу долю суровые испытания.

40.

Портрет очков.

Уже приземлившись за столик, мы поняли, что попали в место, которое никак нельзя было отнести к туристическим. За соседними столиками сидели пожилые пары, которые явно не впервые проводили здесь время; сам же ресторанчик располагался за оградой частного дома, в котором жили хозяева и на первом этаже которого находилась кухня. Пока мы разглядывали меню — подъехал старенький «Опель Кадет», из-за руля выскочил пожилой немец лет семидесяти с хвостиком, и, порхнув к пассажирской двери, открыл её; оттуда грациозно появилась его супруга, которой он галантно подал руку. Оба были одеты к ужину, возможно, по поводу какого-то события в их долгой жизни, а может быть, они и каждый день так одеваются. В общем, мы были немного не в своей тарелке, простите за каламбур, но отступать некуда, позади — Гармиш-Партенкирхен, и мы сделали заказ.

Хозяева заказу явно обрадовались. Цены-то, вообще говоря, не кусались, и мы заказали далеко не самое дешёвое, что было в меню, до конца, правда, не понимая, что же это такое.

Через некоторое время начали приносить блюдо, заказанное женой. «Начали приносить» — это я совершенно правильно выразился. Двое хозяев, улыбаясь, носили это блюдо в три приёма — тарелки с мясом, с овощами, с соусами, и ещё не пойми с чем. Я зловредно улыбался, глядя на большие глаза жены, которой предстояло всё это съесть.

Потом начали приносить мой заказ, и настал черёд жены зловредно улыбаться. Я же мрачно смотрел на вырастающие передо мной тарелки и горшочки, втайне завидуя Альфу с его восемью желудками.

Я не знаю, как обычный среднестатистический немец может съесть всё это на ужин. Возможно, желудок разрабатывается от ежедневных пивных тренировок. Я съел всё своё и две трети того, что заказала жена, и у меня было ощущение, что это конец. Я сказал, что меня необходимо выкатить из-за столика и перекатывать до машины, где я, возможно, буду способен рулить, если живот не будет слишком сильно упираться в руль. К счастью, салон нашего транспортного средства позволял сместить сиденье назад, и мы не спеша отправились в обратный путь, оставляя позади горы, на которых мы уже побывали, и гостеприимный Гармиш-Партенкирхен.

41.

Особенно умиляет меня сооружение, похожее на деревенский туалет в чистом поле.

42.

А это, собственно, Цугшпитце. Только снизу.

На Германию постепенно опускалась ночь. Контуры гор и нависающее над ними заходящее солнце сопровождали нас обратно в Фюссен, который нам предстояло покинуть следующим утром. Мы снова пересекли Австрию, бросив прощальный взгляд в сторону Ройтте, в который мы так и не заехали, и въехали в туннель, внутри которого проходит весьма условная австрийско-германская граница. Снова мост через реку Лех, снова городская ратуша Фюссена, снова повернули налево на круговом перекрёстке, и ехали по Аугсбюргерштрассе. Мы знали здесь каждую подворотню, каждую собаку, мы знали, где находится круглосуточный банкомат, когда закрывается продуктовый супермаркет Netto, и почему кассирша-итальянка просит сразу сгружать пробитые товары в корзину, не оставляя их в лотке после кассы. Уезжать отсюда казалось диким и неестественным, как будто кто-то пришёл к нам домой и сказал, что нам надо освободить жилплощадь в течение двадцати четырёх часов. Мы же здесь живём, опомнитесь, какое уезжать?! Но даты на шенгенской визе в наших паспортах говорили об обратном.

43.

Австрийский автобан ничуть не хуже немецкого, только скорость органичена.

44.

А ночью и вовсе не разберёшь.

45.

А вот и въезд в Германию.

Мы ложились спать, зная, что утром истекает срок аренды, и нам в любом случае придётся выехать, и отправиться в сторону Польши, а потом Белоруссии, а потом... Потом думать не хотелось. Мозг мобилизовал свои защитные механизмы, и мы провалились в сон; нам снились горы, и луга Баварии, и неведомые просторы той Германии, которую мы не успели посетить. Если бы только не эти визовые условности и дурацкие международные договоры, мешающие людям жить там, где они хотят... Но мы и не собирались сразу сдаваться, за нами ещё оставался последний бой, и мы его выиграли. Следите за новостями, не выключайте ваши телевизоры, мы обязательно вернёмся.